Милана, с самого начала стоявшая покорно в стороне, вдруг подняла голову и во всеуслышание дала отпор.
Неожиданный голос испугал собравшихся. Толпа попросту не ожидала, что такая несчастная как Милана, над которой все это время издевались, а она и слова сказать не могла, вдруг так изменится и станет защищать Давида!
— С какой стати ты разговариваешь так с другими людьми?
С тех самых пор, когда Игорь Владимирович вызвал ее побеседовать в кабинет, она поняла, что вся семья не была искренней по отношению к Давиду. Да и, вдобавок ко всему, Давид и в самом деле не позволил ей сделать аборт, поэтому ее отношение к нему изменилось. Она прекрасно понимала, что значит чувствовать себя неполноценной. С самого начала сидение из года в год в инвалидном кресле было для него душевной травмой, так ещё и другие люди смеют разговаривать с ним так, будто бы он ничтожество!
“Как больно пришлось твоему сердцу, Давид?”
— Почему я не могу сказать? Я по доброте душевной дала ему рекомендации, ты, в конце концов, не понимаешь, сколько должна возместить за ущерб платья? Неужели ты думаешь, что человек, ставший инвалидом, поможет тебе возместить ущерб? — закончив разговор, Никитина Анна тяжело вздохнула, — По правде говоря, принимая во внимание твою многолетнюю заботу об Артеме, ты можешь встать на колени и промолвить меня, тогда, быть может, я попрошу его помочь тебе.
Милану аж затрясло от злости.
— Не злись ты так, это все-то 300 000. Стоит мне только заикнуться, как Артём сразу же поможет тебе. В конце концов, он так давно любит меня.
Эх ты - любовница, пусть сейчас и стала женой, но ты так и норовишь показать свое превосходство. Это просто нетерпеливо.
Милана, переполненная злобой, замахнулась, собираясь ударить.
— Эй! — и пусть удар Миланы ещё не соприкоснулся с ее лицом, Анна вдруг испуганно вскрикнула, — Я, по доброте душевной, хотела помочь тебе, а ты ещё меня и ударить удумала! Как так только можно? Муженёк!!
Горячев Артём сразу же подошёл к ней и придержал ее. Анна, вцепившись в его руку, задыхаясь заговорила:
— Дорогой, она ударила меня! Такая неблагодарная! Давай, проучи ее!
Артем находился в весьма затруднительном положении, так как, в конце концов, все ясно видели, что рука Миланы не коснулась лица Анны поэтому начни он сейчас нравоучения, это бы...
— Дорогой, у меня болит живот, давай же, проучи ее.
Артём, вопреки ее ожиданиям, ответил следующее:
— Милая, послушай, она не ударила тебя. Давай лучше уйдет, не стоит наводить лишний шум.
Услышав это, глаза Никитиной Анны сразу же покраснели:
— Артём, неужели старые чувства вспыхнули? Ты что, не любишь меня? Она обидела меня и твоего будущего ребёнка.
Артему ничего не оставалось, кроме как, закусив губу, подойти к Милане.
Милана так и стояла на месте, наблюдая за тем, как он подходит к ней. В его глазах так и читалось:
— Милана, извини.
Милана горько усмехнулась:
— Поэтому ты сейчас решил проучить меня?
— Правда прости, но я... должен заступиться за неё! — сказав это, он замахнулся.
Милана, со всей силы закусила нижнюю губу, слёзы уже стекали по ее лицу:
— Что, в конце концов, я сделала плохого, чтобы ты ко мне так относился?
Comments
The readers' comments on the novel: Ты задолжал мне любовь